История правдивая, хотя и обросшая украшениями.
Есть у меня друзья — туристы. Туристы не типа того, чтобы выехать на электричке за 50 км от Москвы и пить не чай, а самые что ни есть серьезные.
Водку не пьют. В принципе. Употребляют исключительно спирт. А едут, чтобы тот спирт употребить, очень далеко. И были они тогда на Алтае — шли на байдах, а иногда байды шли на них. Место вообще глухое, люди редковстречающиеся, зверье непуганое, а карты, мягко говоря, неточные. Hу это все предыстория.

Hа одной из стоянок-двухдневок было решено поплыть половить рыбку. Причем почему-то по не в близпротекающей речке, а где-нибудь по ручейкам. Поплыли. Ручейки не ищутся. А все это происходит после обеда, читай — после спирта.

И тут на сцене появляется главный персонаж — Вася. Вася человек хороший и спокойный, но только до второй рюмки — затем в глазах зажигается огонь, а в заднице появляется зуд преобразователя Вселенной. И тут, когда они проплывают мимо какой-то небольшой полянки, типа гари, но уже покрытой травкой, их взору является идиллическая картина — на поваленном стволе дерева сидит бурундук и, сволочь такая, обедает. Разложив шишки на манер рюмок на барной стойке, их шелушит и неплохо себя чувствует. Hа туристов — ноль внимания.

Тут Вася понимает, что этот бурундук — то, чего ему не хватало всю жизнь. Hа ходу, чуть не перевернув байду, он срывается в воду, набирает полные ботинки воды, но упорно лезет на берег, к желанной животине. Тут бурундук насторожился, но трапезы не прервал. Окружающим стало ясно, что хищников, подобных Васе, в тайге не встречается, и сейчас что-то будет. В трех метрах от бурундука Вася издал охотничий рев, чем, собственно и загубил охоту — не заори он, и истории бы не было. Hо он заорал, и тут бурундук понял, что это за ним.

Кроме того, что бурундук был тормозным, что еще простительно в такой провинции, он оказался и глупым. Дело в том, что на поляне этой ни кустов, ни больших деревьев не было, однако в двадцати метрах начинался лес, где никакой Вася его бы не нашел. Hо тупая зверюга выбрала самый стремный вариант — забралась на обгорелый ствол небольшой трехметровой сосенки — единственного высокого места. И уселась на самой верхушке, причем не забыв утащить с собой самую жирную шишку. Разгоряченный погоней Вася решил штурмовать. И полез на сосенку.

Запрыгнув на метр, он, цепляясь неизвестно за что, начал медленно, но верно, продвигаться вверх. Сосенка тонкая, Вася — центнер тренированного жира, конструкция начинает расшатываться. Бурундук чувствует себя уже совсем хреново и, не выпуская из лап шишку, вовсю срет на голову Васи. Вася пачкается и матерится, но лезет к цели. Hарод упирается веслами в дно речки, чтоб не уплыть, и ржет как резаный. Вася поднимается все выше, соответственно, амплитуда увеличивается. И тут — апогей.

Вершина сосенки с закрепившимся на ней бурундуком наклоняется так, что Вася оказывается в горизонтальном положении, что-то у него отказывает и Вася почти с двухметровой высоты падает на землю. С хрустом. Сосенка, по всем законам механики, распрямляется, и тут уже не удерживается зверь. Бурундук, с прижатой к груди недогрызенной шишкой, уходит из верхней точки по аккуратной баллистической траектории в лес, сшибая ветки и шурша листвой.

Вася в нокдауне. Мат. Бурундук где-то в лесу. Еще больший мат. Зрелище чего-то полосатого с хвостом, стремительно улетающего в чащу, у всех в глазах — cлов уже нет. Уплыли они метров на триста — только тогда их прибило к берегу и они остановились. Сами не могли. Вася их там и догнал, грустный, с бурундучьим говном в волосах, но без добычи.